Внутреннее пространство юрты семантически делится на пять частей: центр - гал гуламта, место расположения главного сакрального объекта юрты; северная сторона - хоймор тала, почетная "высокая" часть юрты; западная, правая (баруун) сторона - гостевая или мужская; восточная, левая (яуун) сторона - хозяйственная или женская (для ориентации в пространстве становились лицом вперед - урагшаа, на юг; южная -уудэн тала, примыкающая к двери, самая "низшая" часть юрты. При делении юрты на верхнюю и нижнюю части (хоймор - уудэн тала) подчеркиваются символические качества: сакральный - обыденный, а деление на западную и восточную основано более на функциональном признаке. В левой части юрты размешаются предметы, относящиеся к кухне, а так как домашним хозяйством занимается женщина, эта сторона считается женской. В правой части юрты находились сундуки (абдар) и шкафы (ухэг), где хранились седла, ружья и другие принадлежности мужчин, на сундуках складывалась в свернутом виде постель. И прежде всего эта сторона примечательна тем, что здесь принимали и угощали гостей. В гости ходили в основном мужчины, так как они были менее заняты, чем женщины. Однако и западная, и восточная стороны юрты в свою очередь делились на верхнюю и нижнюю части, составляющие четверть пространства юрты.
Размещение предметов в юрте было фиксированным. Интерьер составлял невысокие легкие сундуки, ящички, шкафчики, кровати-лежанки (орон). Утварь отличалась простотой и замечательной приспособленностью к полукочевому образу жизни бурят, изготовлялась она из материала, который получали и выделывали сами: шкуры, кожи, меха, шерсть, дерево, береста и т.д.
Предметы, входящие в интерьер юрты, располагались вдоль стен по кругу, занимая каждый свое место в соответствии с семантическим членением юрты. В северной или северо-западной, самой почетной части юрты у ламаистов, находился домашний алтарь - бурханай шэрээ. У западных бурят на северо-западной стене укреплялась полка - эхэ ухэг (самая главная или начальная). На ней размешались предметы религиозного культа, длинный ящик с онгонами - божествами шаманистов. Утром перед алтарем совершали кропление молоком, чаем. На бурханай шэрээ было расставлено много божниц - гунгарбаа. Божницы украшали орнаментом, покрывали позолотой, красили их обычно красной краской, а орнамент наносили белой или желтой. В божницы помешали статуэтки бурханов из бронзы, серебра, сандала, золота. Каждый вечер перед бурханами зажигали светильники - зула. Живописные изображения божеств (захатай бурхан) развешивали на северной (северо-западной) стене юрты в последний день старого, в канун нового года.
Восточнее от алтаря стояли сундуки, где хранились семейные сокровища, хадаки, праздничная одежда членов семьи. Ящики, сундуки окрашивали в красный, синий, зеленый цвета. Лицевую часть ящика украшали орнаментом, встречались орнаменты в виде двух концентрических кругов или кругов с радиальными спицами - символическим изображением небесных светил, солнца и луны. За сундуками ставили кровать супружеской четы - хозяев юрты. Постельные принадлежности: меховое, овчинное одеяло зимой, летнее одеяло шилось из короткошерстной, хорошо выделанной шкуры лончака или бурунчика (шкуры мяли на кожемялке около 15 дней). В качестве матрасов использовали толстую валяную кошму. Старики, чтобы спать было мягче, стелили 2-3 слоя кошмы, в то время как молодежь предпочитала пользоваться одной кошмой - спать на твердом считалось полезным для растущего молодого организма. Толстый войлок, кошму делали из овечьей белой шерсти. Постель утром сворачивалась и складывалась в изголовье кровати. Подушки-валики (дэрэ) имели покрышку из ровдуги (выделанной в замшу косульей кожи), их набивали шерстью кабарги или косули. Помимо таких были нарядные дэрэ из шелка, бархата, парчи. Они имели продолговатую форму и, будучи полыми внутри, служили в качестве своеобразного мешка, куда складывали белье и другие веши, в основном предметы женской принадлежности. Передняя лицевая сторона дэрэ была декорирована серебряными пластинами, монетами, кораллами. Нарядный подголовник обязательно входил в приданое девушки-невесты.
За кроватью по направлению к двери устанавливали полки для посуды. Посуда также максимально соответствовала быту, образу жизни кочевников-скотоводов; она была небьющаяся, легкая, удобная для перевозки; делали ее из дерева, бересты и кожи. Высушенные желудки и толстые кишки животных использовали как сосуды для хранения топленого масла. На верхней полке находилась посуда для домашнего сыра (хурууд), пенок (урмэ) и масла (тоhон). На второй полке - посуда для сливок (сусэгы) и т.д. На нижнюю ставили котлы, поэтому на ней специально делали углубления, которые назывались тогоонои табюур (подставки для котла). Пиалы для чая и супа хранили в специальной корзине аяhын тоорсог на второй полке. Пользовались пиалами из бамбука (хулhан аяга), но чаше всего пиалы и другую посуду мастерили из лиственничного наплыва (улха). Используя технику долбления, делали поварешки, ложки суповые и маленькие для саламата. Изготовленные из лиственницы, они со временем приобретали красивую красноватую окраску. Выдалбливанием изготовляли кадки (торхо): от ствола дерева отсекали кусок нужной длины (ствол должен быть толстым) и извлекали из него теслом сердцевину, выдалбливали внутренний слой древесины. Ведерко для дойки овец делали из цельного куска осины также посредством извлечения сердцевины, оставляя донышко, ведерко называлось тудхуур или бортого. Для доения коров ведро собиралось из деревянных дощечек, которые подгонялись и скреплялись посредством обруча из молоденькой тонкой лиственницы. Донышко было вставное, из кедра, его вбивали в тулово ведра, предварительно вырезав на дне узенький желобок, называемый ноготь. В верхней части ведра просверливали два отверстия, продевали через них крученую волосяную веревку, которая служила ручкой сосуда.
Маслобойку (haбa или бэлмэр) делали из полой осины, из чурбака нужной длины теслом выдалбливали древесину, на дне делали узенький желобок - хюмhан и вставляли круглое донышко. Крышку делали из кедра, мутовку (сохюур) - из древесного наплыва, на полусферической поверхности мутовки вырезалось несколько отверстий, через которые в процессе ритмичного движения мутовки вверх-вниз входила и выходила жидкость. Процесс пахтания кислого молока называется хурэнгэ бэлэхэ или на местном русском наречии - булить курунгу. По окончании пахтания сбивалось масло, всплывавшее наверх, и получался напиток - курунга, вкусный и полезный.
Туески мастерили из бересты: сгибая два слоя бересты по кругу, соединяли. Края получившегося цилиндра смыкались посредством пазов (hалаабша), заворачивались, образуя кайму. Круглое вставное дно вводилось путем постукивания. Для донышка и крышки туесков обычно использовали кедровую древесину. Для прочности изделий пластины бересты сначала парили в больших котлах. В туесках хранили масло, сливки, молоко, в них собирали ягоду.
Из пареной бересты, гибкой и пластичной, шили ведра для воды, а также большие кадки для хранения аарсы.
Посуда была не только деревянная и берестяная. Из городов привозили чугунные котлы, железную утварь. В чугунных котлах варили суп, мясные блюда - при варке в них кушанье получалось более вкусным. Чай варили также в чугунках. Чайников (забьа) бронзовых, медных встречалось немного, но щипцы для углей, ножницы и другая железная утварь имелась в каждой юрте. В каждом доме, исключая самые бедные, имелись железные треножники, а в некоторых домах устанавливали печки из листового железа, которые назывались зууха. В богатых семьях имелась серебряная (иногда привозная фарфоровая) посуда: пиалы, блюда, чайнички.
Наиболее обстоятельный, неторопливый прием пищи приходился на вечер, когда все работы были сделаны. Вся семья усаживалась на специальные подстилки на полу, табуретов не было. Прямо на пол ставилось большое деревянное блюдо с мясом бухэлеэр (большие куски мяса на костях). У каждого была маленькая пиала, которую во время еды держали N руках. В качестве стола служили низенькие подставки - скамеечки {шэрээ), но обычно ими пользовались при приеме гостей - перед каждым ставили шэрээ и на нем блюдо с угощением, особенно если гость был духовным лицом. Сиденьями служили специальные подстилки - войлочные коврики (шэрдэг) или меховые (хубсар), сшитые обычно из козьих и бараньих камусов. Для шитья хубсар, предназначенных для мужчин, использовали жеребячьи камусы; для старух - телячьи, бараньи; для лам - ягнячьи, кабарожьи. Хубсар из бараньих камусов можно было стелить всем, кроме лам. Для украшения меховой коврик обшивали полоской из красного сукна (хяазалаха), на которую нашивали тесьму из овечьей шерсти или же красную полоску обшивали тонкой узкой кожаной каймой.
В правой, западной, мужской части юрты ставили сундуки, в которых хранились хорошо выделанные шкуры, кожи, покупная материя, меха и т.д. На них складывали и постельные принадлежности, используемые для гостей, для детей. Здесь же стояли ящики - ухэг, где размещались охотничьи принадлежности - ружье, ножи, лыжи и т.д. На ящике для седла - конское снаряжение: седло с надседельными подушками и тороками, потники, уздечки, поводья, стремена с подпругами, нагрудный ремень, шлея, переметные сумы и т.д.
Конское снаряжение представляло объект особой заботы, ибо лошадь в жизни кочевника играла выдающуюся роль. Кочевники к лошади относились как к самому дорогому другу и помощнику, надежному и преданному. В далеком прошлом остаться пешим, без коня было равносильно потере жизни. Недаром почти во всех народных песнях бурят воспевается, наравне с любимой девушкой, конь. Мужчина без коня -это не мужчина, достоинство мужчины определялось хорошим состоянием и красивым видом сбруи его коня, и честью для него было умереть на коне в дороге, в пути.
Конское снаряжение в полном его наборе представляет замечательное достижение культуры кочевников - охотников, воинов, скотоводов.
Традиционное бурятское седло (эмээл) было широким и низким. Деревянная основа седла делалась из березовых дощечек (хабтаhан). Две дощечки соединялись посредством склеивания и стягивались ремешками из яловки через отверстия, проделанные в них шилом (позже дощечки стали скреплять гвоздями). К хабтаhан прикреплялись луки седла (буургэ), передние и задние. Изготовлялись они также из березовой древесины. Задняя лука, слегка отогнутая назад, была ниже передней, поставленной почти вертикально. Седельные луки обычно окрашивались в красный цвет, кромка лук покрывалась ободком из серебра. Ободок (хяраа или бугэжэ) делался из сплошной полоски серебра или железа, покрытого тонким слоем серебра, так что со временем сквозь посеребренную поверхность проглядывали темные пятна железа. Кроме того, для ободка лук использовали рога лося или оленя. Костяная оправа огибала луки в два ряда, один ряд ободка оставляли белым, неокрашенным, а второй красили медным купоросом в зеленый цвет. Лицевая сторона передней луки и задняя сторона задней луки седла покрывались серебряными украшениями баабриг, баабар в виде орнаментированных блях или посеребренной пластинкой, инкрустированной кораллами или раковинами.
К березовому остову седла прикреплялась при помощи ремешков кошма, покрытая красным или черным сукном, или бархатом черного цвета. Посредством заклепок (даруулга) прикреплялись продолговатые надседельные подушки, называемые эмээлэй ободог, или маюуза. Под маюуза стелили чепрак (дэбhэн) из двух продолговатых кусков юфти. Дэбhэн предохраняет ноги всадника от трения их ремнями стремян. Под седло стелили кичим (хэжэм), изготовленный из толстого тибетского сукна - ховёор хэжэм. Чаше встречались хэжэм из юфти с поверхностью, тисненной орнаментом. Кожаный хэжэм назывался дурвебшэ. Хэжэм делали также из черного бархата на подкладе из сукна, украшая узорной стежкой и трехцветной каймой с розетками из раковин. Хэжэм оберегает бока лошади от трения ремнями, он свешивается ниже стремян. Под хэжэм подкладывали войлочный потник (тохом), украшенный каймой из красного сукна.
При подъеме на гору применяли нагрудный ремень (хумэлдэргэ), при спуске вниз необходимым была шлея (хударга), проходящая под хвостом лошади. Уздечка (хазаар) обычно была сплошь покрыта серебряными бляхами из монет, поэтому ее называли "серебряная" (мунгэн хазаар). Торока (ганзага) делались из кожаных ремешков (hyp), они прикреплялись к седлу, сзади - два ремешка, спереди обычно один. Поводья были короткие (бутуу жолоо) и длинные (угла жолоо), из кожи. Стремена, бронзовые или железные, были разного размера, некоторые поменьше, некоторые пошире - для эрмэг -гутал (вид обуви), которые были массивнее обычных гуту лов. Стремена подвешивались на ремнях к хабтаhан.
Для праздничного убранства лошади было характерно наличие торокон, свитых из черных шелковых ниток, шлеи, сшитой из камусов лося или косули, украшенной шелковыми кистями, серебряными бляхами; с шеи коня свисал шелковый помпон, кисть. Это украшение называлось мориной монсог, т.е. шейное украшение лошади, ожерелье. С седла, тороков по крупу лошади свисали пышные шелковые кисти с бубенчиками внутри. К конской сбруе обязательно привешивали колокольцы -шаркунцы (бумбэнуур), к уздечке прикрепляли серебряные монеты.
Семантическое деление жилища обязывало соблюдать правила поведения гостей в юрте. Мужчины сразу же проходили на правую мужскую сторону и занимали там место в соответствии с их возрастом и званием, женшины проходили на левую половину, и каждая усаживалась на подобающее ей место. Людей почетных, почтенного возраста как мужского, так и женского пола принимали в верхней, престижной части юрты - хойморто. Люди, по каким-либо причинам не имеющие веса в обществе, занимали место у дверей. Тот, кто по незнанию ошибался и занимал не свое место, подвергался осуждению.
В юрте имеется несколько особо значимых мест, сакральных объектов, прежде всего это гуламта - место домашнего очага, где обитает "хозяин" очага, покровитель семьи. Домашний очаг содержали в абсолютной чистоте, остерегаясь бросать в него нечистые предметы. Запрещалось лить в огонь очага воду, топить нечистыми дровами, ворошить огонь острыми предметами, ибо верили, что можно поранить дух огня. Запрещалось поправлять топку в очаге ногой, наступать на угли, пепел, сидеть, вытянув ноги к огню, показывая тем самым пренебрежение к "хозяину" очага, нельзя растапливать огонь, не помыв руки.
Горящий огонь очага - символ жизни семьи, если семья была бездетной и после их смерти некому было разжечь огонь в очаге, тогда очаг заливали водой. Переезжая на другое место, брали с собой угли очага, чтобы разжечь огонь на новом месте.
Каждое утро и несколько раз в день перед началом трапезы сначала угощали огонь очага, а потом уже начинали есть сами.
Сакральным местом в юрте была северная (северо-западная) часть, связанная с культом предков (онгонов), место которых впоследствии заняли буддийские божества (бурханы).
Особая ритуальная значимость придавалась светодымовому отверстию юрты, ибо считали, что через него вместе со светом, солнечными и лунными лучами в дом проникает счастье сверху.
То же самое нужно сказать о двери, которая служит границей между внешним миром и внутренним, то есть домом. Поэтому над дверью вешали различные обереги в виде медвежьей лапы, колючих растений и т.д., которые отпугивали злую силу. По отношению к двери существовал ряд запретов: не наступать на порог, не притрагиваться к двери (косякам, Порогу в особенности) ничем острым, не наваливаться на дверь и прочее.
Такова характеристика традиционного жилища кочевников - юрты. В XIX в. основным типом жилища у западных бурят становится бревенчатый четырехстенный дом. Дома русского типа на зимниках стали строить уже с XVIII в. У забайкальских бурят в XIX в. также широко бытовали срубные бревенчатые избы. Такие дома называли соол, тури или байшан, в отличие от юрты - гэр. Закаменские буряты бревенчатые избы именовали и как байшан, и как соол - эти термины указывали на тип жилого строения. Понятие "родной дом" передавалось большей частью словом гэр.
